Лучник

Время течет так быстро. Эта мысль никак не оставляла Леголаса. Он лежал на жесткой земле, но не мог спать, а только смотрел на темнеющее вечернее небо. На черно-синем бархате уже начали появляться звезды, и Леголас уловил слабое сияние Эарендила. Любимая звезда эльфов появлялась на небосклоне каждую ночь, и каждую ночь заходила. Этот бесконечный цикл никогда не менялся, в отличие от того, что происходило внизу, на холодной земле, до которой звездам не было никакого дела. Прошло всего несколько дней после того, как напали орки, погиб Боромир, Мерри и Пиппин попали в плен, а Фродо и Сэм ушли.

Леголас, Арагорн и Гимли уже довольно долго преследовали орков, похитивших Мерри и Пиппина. Постоянно бежать без отдыха было трудно даже для легконогого эльфа, привыкшего носиться по тенистым полянам родного Лихолесья. Ему было нелегко на бегу погрузиться в сон - постоянное ощущение земли под ногами отвлекало и раздражало. Сейчас у него появилась возможность отдохнуть, но непрошеные мысли все время вторгались в разум Леголаса, не давая ему спокойно спать.

Фродо - Хранитель Кольца - покинул Братство. В какой-то мере это было неизбежно, но все же предвидеть, когда именно это случится, было нельзя. Даже когда Элронд говорил Хранителям, что они вольны уйти в любой момент, Леголас был твердо уверен, что останется с Братством до конца. Хотя страх часто охватывал его сердце, он знал, что не сможет вот так просто взять свой лук и уйти прочь.  Все члены Братства - одно целое. По крайней мере, так он думал. И только сегодня он, наконец, осознал, что Фродо придерживался иного мнения.

Он восхищался решением юного хоббита уйти от других, чтобы не подвергать их опасности, но Фродо вовсе не обязан был это делать. С того самого момента, как Леголас присоединился к Братству, он заранее предвидел, что путь их будет полон опасностей и невзгод. Он не был похож на Мерри или Пипина, которые умудрялись все тяготы принимать как шутку. Принц эльфов знал, что ждет их впереди, и, сделав первый шаг, он не повернул бы назад в Лихолесье, даже если бы у него была такая возможность.

Прямота и гордость эльфа высечены из камня.

Издав неслышный вздох, Леголас повернулся на бок и взглянул на своих спутников. Гимли спокойно спал - насколько это возможно для гнома, рука его крепко сжимала неизменный топор. Но Арагорн дышал неровно, и Леголас понял, что наследник Элендила тоже не спит. Но эльф не делал попыток завязать разговор. Сегодня ему нужно было подумать. 

Арагорн решил, что трое оставшихся Хранителей отправятся за Мерри и Пиппином, которых, скорее всего, орки вели в Мордор. Но Леголас подозревал, что двух наивных хоббитов отдадут Саруману. А, судя по тому, что рассказал о нем Гэндальф, оказаться в руках Сарумана Белого – не самая лучшая участь. Сам Леголас предпочел бы пойти за Фродо, ведь он был куда важнее для их общего дела, чем Мерри и Пиппин, и за ним нужно было постоянно присматривать. Но Арагорн объяснил, что Фродо сам может постоять за себя, да у него есть еще и митрильная кольчуга, так что он не очень-то нуждается в охране.

К тому же, как Следопыт говорил еще раньше, нельзя было позволить, чтобы Мерри и Пиппин выдали Саруману под пытками какую-нибудь важную информацию. C этим был вынужден согласиться даже упрямец Гимли. Леголас не произнес ни слова, но глубоко внутри он не желал преследовать орков по одной простой причине, что Фродо помощь нужна была больше. А Мерри и Пиппину они все равно не рассказывали ничего такого уж важного.

Но, несмотря ни на что, Леголас беспрекословно последовал за своим лидером, хотя Братство распалось, и Арагорн фактически им уже не был. Но эльф по-прежнему считал высокого темноволосого мужчину главным, ведь он успешно принял на себя лидерство, когда Гэндальф сорвался в пропасть на мосту Казад-Дум. Леголас на секунду прервал свои размышления и вознес краткую эльфийскую молитву о погибшем маге. Если бы только Гэндальф был здесь, он бы сумел успокоить их. Серый маг всегда излучал уверенность и спокойствие, поэтому все и тянулись к нему.

Арагорн обладал той же способностью, с той лишь разницей, что у него не было знаний Гэндальфа и его мудрости, и он не мог защитить их с помощью магии, как Гэндальф. У Арагорна был только его меч, Андрил, но даже он был уязвим, как выяснилось в битве Последнего Союза. Ничто было не вечно, даже у Кольца был свой рок. И у эльфов тоже. Хотя они жили так долго, что казались бессмертными, простой взмах меча мог победить их. Только это было сложнее сделать, чем, скажем, с людьми или хоббитами.     

Даже Леголас Зеленый Лист мог встретить в Мордоре собственную смерть, и именно этот страх жил где-то в самой глубине его мужественного сердца. Эльфы по природе своей были мирным народом, и смерть для них была чем-то чужеродным, о чем они редко задумывались. Страх смерти был для Леголаса внове, и он пришел к выводу, что в битве с Врагом это будет существенной помехой. Впрочем, ему все равно придется пожертвовать жизнью, рано или поздно. Так будет лучше для остальных.

Эльф повернул голову направо и молча смотрел на Арагорна, который все еще не спал. Ему было жаль Следопыта, ведь он расстался с Арвен ради того, чтобы сражаться в этой войне, а у самого Леголаса не было никого, с кем было бы так тяжело разлучаться. Его семья отпустила его с легким сердцем, понимая необходимость этого, а друзья восхищались его решением присоединиться к Братству. Леголас никогда раньше не влюблялся, и был рад этому, видя нестерпимую внутреннюю боль, терзающую Арагорна.

Все радости жизни придется отложить на потом, пока не будет завершена его миссия.

Когда Кольцо будет уничтожено, и все закончится, Леголас хотел вернуться домой, опять увидеть цветущие деревья, побродить по лесным тропкам, как когда-то, когда он был просто принцем Лихолесья. Ему больше не придется страшиться огненного рока или смерти от вражеского клинка. Вместо этого он снова будет там, дома, опять услышит песни и рассказы своего народа, или сначала немного попутешествует по Средиземью, посетит другие великие леса, на которые давно хотел посмотреть. Конечно, он очень привязался ко всем членам Братства, но, когда все кончится, им всем вновь придется вернуться к нормальной жизни.

Разумеется, если Фродо удастся уничтожить Кольцо.

Сначала Леголас изумился, услышав, что такое маленькое существо, как хоббит, сумело пройти с Кольцом весь путь до Ривенделла. Леголас слышал, что его преследовали назгулы, и множество других неприятностей, так что это было настоящим чудом, что Фродо вообще так далеко зашел. Эльф понял, что в хоббитах кроется гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. А потом он удивился еще сильнее, когда Фродо согласился принять на себя бремя Хранителя Кольца. Даже сам Леголас не рискнул бы сделать этого.

Отвага Леголаса была просто ничем по сравнению со внутренней смелостью Фродо. Но эльф не обижался, так как Фродо храбрость была нужна гораздо больше, чем ему. Он тихо вздохнул, только сейчас осознав, насколько устал. Бесконечная гонка вымотала даже его. Болели натертые ноги, на предплечье горел синяк от постоянной стрельбы из лука на Амон-Хене. Леголас поднял руку и осторожно потер больное место.

Он лежал, не издавая ни звука, прислушиваясь к громкому дыханию Гимли. Чувствительный слух эльфа уловил движение с той стороны, где лежал Арагорн, но он не обратил на это внимания. Чтобы там ни было, это личное дело Арагорна, и Леголасу не следовало вмешиваться, пока к нему не обращались. У каждого Хранителя были свои горести и думы, но они редко рассказывали о них, предпочитая уделять внимание только своей миссии. Хотя они стали очень близки друг к другу, о некоторых вещах лучше было умалчивать. Особенно о таких, от которых бы ухудшилось их и без того не радужное настроение.

Леголас был самым жизнерадостным из всех членов Братства, не считая, пожалуй, только Мерри и Пиппина. Он был эльфом, веселым и живым, как и все представители его народа, и не любил чересчур много думать о неприятных вещах. В Средиземье и без его мрачных размышлений было немало тьмы. И все равно, даже у прекрасного эльфа были свои заботы и печали.

Ему не хватало золотых лесов и ощущения мягкой земли под ногами. Нет, он бы никогда не отказался от выполнения своего долга, но ему все равно хотелось еще раз увидеть знакомые места в Лихолесье и Ривенделле, где он так часто бывал. До появления Кольца жизнь была гораздо легче, и Леголас скучал по тем прекрасным беззаботным дням, которые так ценили эльфы.

Ведь если Саурон одержит победу, им придется покинуть земли Средиземья. А Леголас не хотел такой судьбы ни для своего народа, ни для людей, ни даже для гномов. Он не хотел, чтобы тьма и мрак сгустились над прекрасными лесами мира. Он уже видел медленное увядание Лотлориена – скоро он падет. А потом, одна за другой, падут и остальные твердыни, даже могущественный Ривенделл.

Ночь сгущалась, и Леголасу стало труднее рассматривать окружающие предметы. Он увидел, как встал Арагорн - высокий силуэт на фоне звездного неба.

- Я не мог заснуть, - негромко произнес Следопыт. – Вот и решил постоять на часах. Не волнуйся, Леголас, ничего плохого не случилось.

Эльф кивнул и притворился спящим, но все равно продолжал размышлять. Ничего плохого? Какая глупость, Арагорн. Все плохо! Эта внезапная мысль навалилась на него бесконечной усталостью. Битва с Сауроном будет долгой и жестокой, в этом Леголас ничуть не сомневался. Ему было страшно. Всем было страшно - эльф видел боязнь даже в глазах самого Арагорна. Благородного Дунадана, наследника трона Гондора, бесстрашного Следопыта. Эта мысль взволновала Леголаса еще больше.

Он неслышно потянулся за своим луком, лежавшим неподалеку на земле. Ощущение твердого дерева под пальцами всегда его успокаивало. Лук был его верным союзником, он никогда не предаст своего владельца. А он останется лучником и будет продолжать сражаться за свободу Средиземья, даже если его друзья потерпят поражение. Он всегда может доверять своей меткости и точному полету своих стрел. Эта уверенность была спасительной гаванью в глубине его рассудка.

- Врагов поблизости нет. Тебе нет нужды браться за оружие, - послышался негромкий голос Арагорна.

Леголас сел и посмотрел на друга.

- Я знаю. Но я чувствую себя увереннее, видя, что мой лук рядом. Наверняка ты чувствуешь то же по отношению к Андрилу. – Острое зрение Леголаса уловило тень улыбки на суровом лице Следопыта. Арагорн кивнул:

- Времена меняются, Леголас, - сказал он, озвучив потаенные мысли эльфа.

Леголас откинул одеяло и подошел к Арагорну.

- Я это знаю, - отозвался он. – И поэтому меня гложет тревога.

Человек и эльф стояли в молчании, подняв глаза на усыпанное звездами небо. Никто не произнес ни звука, но каждый знал, что беспокоит другого. Они были товарищами, связанными одной миссией, и те страхи, что жили в их сердцах, были едины для всех. Слов тут не требовалось.

- Ты думаешь, Фродо сможет это сделать? – с удивлением услышал Леголас свой собственный голос. – Ведь его шансы невелики.

Никто их троих друзей за последние несколько дней ни словом не упомянул о Хранителе Кольца. Все их разговоры  были только об орках и двух похищенных хоббитах.

Арагорн устремил на эльфа суровый взгляд, но постепенно выражение его глаз смягчилось:

- Нам остается только надеяться и ждать. Не стану отрицать, что у меня есть сомнения насчет Фродо, но мы все равно ничего не можем сделать. Наши с ним пути разошлись.

Леголас закрыл глаза и почувствовал, как мягкий ветерок развевает его длинные волосы. Такой же ветер дул в его родных лесах, и знакомое ощущение ненадолго успокоило волнующееся сердце эльфа. Он опять вспомнил о Лихолесье и своем народе. Наверное, он больше уже их не увидит. Все его будущее сейчас находится в руках маленького хоббита, и в том Кольце, которое он несет с собой. Как когда-то заметил Боромир - странно, что приходится терпеть столько лишений из-за такой мелочи.

Леголас никогда не дотрагивался до Кольца и не собирался этого делать и впредь. Он знал о том зле, что обретало власть над каждым, кто приближался к проклятому Кольцу, но насчет Фродо Леголас был вполне уверен – хоббит каким-то образом мог противостоять его влиянию. Эльф опасался, что сам бы он не сумел этого сделать, что его власть над собой не так велика, как у Фродо или Арагорна.

Столь многое изменилось с тех пор, как Враг начал поднимать голову. Леголас подумал: а как бы сложилась его жизнь, если бы он не присоединился к Братству, и понял, что не может себе этого представить. Короткий вздох сорвался с его губ, и Арагорн обернулся на звук. Леголас почти забыл о том, что он здесь. В присутствии этого человека ему было спокойнее, ведь они знали друг друга довольно давно. Арагорн часто останавливался в Лихолесье, а Леголас приезжал в Ривенделл. Эльф был рад, что рядом с ним есть кто-то знакомый, хотя он успел подружиться и со всеми остальными членами Братства.

Но Арагорн напоминал ему о доме и о тех давних Советах, на которых он присутствовал по поручению отца. Ветер шелестел палой листвой, но, как ни прислушивался Леголас, больше он не слышал никаких звуков, кроме громкого сопения Гимли. Арагорн склонил голову по направлению к спящему гному.

- Гномы никогда не умели тихо спать, - пробормотал он, и Леголас слегка улыбнулся в ответ.

- Будем надеяться, что он не выдаст наше укрытие, - тихо сказал эльф с ноткой легкой насмешки в голосе.

Они опять замолчали. Внезапно на глаза Леголаса набежали слезы, и он быстро смахнул их, незаметно для Арагорна. Он смотрел на чарующую луну и звезды, и его сердце опять откликнулось тупой ноющей болью от тоски по дому и печали из-за грозных предвестий беды. Он устал... так устал.

- Пойду опять спать, - сказал Арагорн и забрался под одеяло из легкой эльфийской ткани. Леголас в последний раз сжал в руке свой лук, решив, что нет смысла оставаться на ногах всю ночь, если он будет продолжать думать о таких вещах. Уж лучше поспать.

По щеке эльфа скатилась никем не замеченная серебряная слеза и упала на тугой лориенский лук. Да, время и в самом деле течет очень быстро, и каждый день приближает то, чего все так страшатся.

Глаза Леголаса начали уставать, и сон постепенно стал брать над ним верх. Эльфийские видения завладевали его разумом, и чувства медленно ослабевали, все вокруг становилось туманным и расплывчатым. Пальцы Леголаса все еще были крепко сомкнуты вокруг лука. Усталый взгляд эльфа упал на Арагорна, опять одиноко стоявшего в лунном свете. Путь будет долгим, и нужно отдохнуть. Этой ночью надо поспать, а утром он опять будет лучником. А когда трое путников нагонят орков, он сможет сделать так, что на земле зла станет чуть-чуть меньше. От этой мысли ему стало немного легче, и он погрузился в видения.

Наконец, Леголас позволил себе забыться мирным сном и отдохнуть от всех невзгод путешествия, и от своего долга, пусть и всего на несколько часов.

Пусть будет благословенен дар сна, в котором все милосердно забывается.  

Вернуться на главную