* * *
Обед двигался к завершению. Леголас не мог удержаться от того, чтобы прислушиваться к звукам, доносившимся снаружи. Именно сейчас Гимли с друзьями при помощи работающих во дворце членов Братства должны добраться до подземелья, служившего тюрьмой Умите. Сейчас они должны были напасть на стражу, освободить урсу и помочь ей спрятаться под одеждой раба – чтобы покинуть дворец вместе со всеми после приема. Эльф знал, что подземелья находятся далеко от зала и услышать что-то он сможет только в одном случае – если их план провалится, и во дворце поднимут тревогу. И тем не менее напряжение заставляло его прислушиваться в промежутках между песнями и музыкой, что звучали во время обеда.
Тем временем подали десерт. Леголас увидел, как правитель подозвал одного из слуг и что-то шепнул. Тот исчез за дверью. Почему-то это заставило эльфа напрячься. Через минуту он понял, что не только его - Йорнир как-то рассеянно вытер руки, заворочался, оглядываясь и что-то бормоча. Леголас уловил лишь:
- Она здесь... так близко... совсем...
И тут двери распахнулись и два вооруженных стражника ввели в зал Умиту. Друзья не смогли сдержать возгласов удивления, но они были не одиноки. Похоже, никто из гостей не ожидал такого сюрприза. Руки урсы были связаны, одежда разорвана, а взгляд скользил над головами людей, словно не видя их. Правитель удовлетворенно откинулся на спинку кресла, потирая руки.
- Да-да, господа. Перед вами тот самый... вернее,та самая предводитель мятежных тхарунов, о захвате которой вы наверняка слышали. Очень ценная добыча... очень гордая и очень... , - правитель облизнул губы и Леголас с отвращением заметил взгляд, которым тот изучал Умиту. И не только Правитель-вокруг раздались одобрительные смешки и причмокивания. Эльф увидел, как сжимаются кулаки Йорнира. Урса же, казалось, ничего не видит и не слышит.
- Что же нам делать с ней? - тем временем продолжал Правитель. – Будь это обычный мятежник – его ждал бы топор. Но согласитесь, эта пленница непростая... она заслуживает особого обращения.
У эльфа по спине пробежал холодок.
- Отдайте ее мне, - раздался вдруг голос. Это говорил Азнатор, и видно было, как разгорелись его глаза. – Я люблю приручать диких кошечек.
- Э, нет, - протянул кто-то еще, - почему это все веселье должно доставаться тебе?
- Господа, не спорьте из-за этой киски, - плотоядно улыбнулся правитель. - Я ценю вас, но, мне думается, честь приручения мятежницы должна принадлежать тем, благодаря кому она оказалась в плену. А потому я предлагаю отправить ее в тот веселый дом, где так любят развлекаться наши солдаты – они быстро научат мятежницу почтению, с каким должны относиться к человеку такие, как она.
Леголас успел положить руку на плечо Йорнира и изо всей силы сжать его, поэтому тот не шевельнулся, когда отовсюду раздался хохот и отвратительные комментарии. Даже стражники расслабились, переглянулись с многозначительными улыбками. Именно этого, оказывается, Умита и ждала. Изогнувшись, она толкнула плечом в живот одного из стражников, лягнула в колено другого и одним невозможным, но по-кошачьи грациозным прыжком взлетела на стол. Еще миг – и повалив правителя на пол, капитан с хищным рычанием вцепилась ему в горло острыми зубами.
Хохот мгновенно сменился криками. Первым среагировал Азнатор. Пока стражники со стоном поднимались, он кинулся вперед, и, перегнувшись через стол, дернул урсу за плечо. Но оторвать разъяренную кошку от добычи не так-то просто. Человек замахнулся, однако тут Йорнир всем телом обрушился на только поднявшегося стражника и, выхватив у него меч, с криком кинулся к старому врагу прямо по столам.
Леголас в отчаянии оглянулся. Что они могли сделать втроем против толпы присутствующих? Правда, у толпы нет оружия, разве что... эльф бросился к двери – и вовремя – она уже открывалась, стража услышала крики в зале. Леголас изо всех сил налег на створку. «Не удержать», - мелькнула у него мысль. На его счастье, дверь изнутри была снабжена изящным, но крепким засовом.
Закрыв дверь, эльф обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как второй стражник, наконец сообразивший что к чему, поднимает меч за спиной Йорнира. Но опуститься мечу не пришлось – на плечах воина, вцепившись ему в волосы, вдруг повисла Орини. Люди за столом, до того словно замершие от изумления, начинали шевелиться, и среди них явно были воины, способные обойтись без оружия. Шансов у друзей не было никаких. Жаль, а ведь он почти вытащил Гимли из этого проклятого мира. Похоже, Гэндальф напрасно будет ждать их сегодня на рассвете.
И тут, словно в ответ на свои мысли, острый слух эльфа уловил знакомый голос - гном, где-то совсем рядом! Это значит – друзья, помощь. Окрыленный надеждой, он выхватил из-под одежды кинжал и вскочил на стол с громким криком «Эглерио!» И, совсем как в старые времена, услышал из соседнего коридора ответный рев «Барук казад!» Распахнулась неприметная дверь, очевидно используемая прислугой, и в зал с оружием в руках ввалилась «спасательная» команда.
Вот теперь у них появилась надежда. Гран с большим трудом оторвал шипящую по-кошачьи урсу от Правителя, довольно непочтительно оттолкнув того ногой. Леголас потянул за плечо Йорнира, угрожающего мечом Азнатору, который использовал в качестве щита серебряное блюдо. Человек неохотно отступил. Тут он увидел сестру, переводившую полубезумный взгляд с брата на ворвавшихся рабов. Схватив девушку за руку, Йорнир крикнул друзьям – «К дверям... все к дверям». Гимли с друзьями кинулся обратно к тому входу, через который они ворвались в зал, но тут Леголаса осенило. «Стойте! Не туда, другую дверь!», крикнул он и, не дожидаясь, пока его поймут, подскочил к главной двери, уже трещавшей под напором ломившихся с той стороны стражников. В ответ на изумленные взгляды друзей он лишь жестом приказал им прижаться к стене по обе стороны от входа. Йорнир первым оценил мысль и подал пример другим. Эльф и человек кивнули друг другу и дружно налегли на засов. В тот же миг двери распахнулись и полтора десятка стражников дружным комом ввалились в зал. Конечно, они не удержались на ногах, возникла сумятица и пока солдаты выпутывали руки, ноги и оружие из получившейся кучи-малы, Леголас с друзьями уже неслись по коридору к выходу.
- А почему сюда? – пропыхтел гном, подталкивая повисшую на руке Йорнира Орини.
- Потому что тут наверняка самый короткий путь, - улыбнулся эльф на бегу. – Стойте. А теперь примите все примерный вид – мы просто партия гостей с прислугой, покидающая прием.
Он не очень-то верил, что у них получится, но видно настолько сильна была уверенность людей в том, что во дворце ничего не может произойти, что стража у ворот, не слышавшая еще о шуме внутри, спокойно пропустила их. Йорнир уселся в носилки, шесть сильных рук подняли их – и вот уже дворец остался позади. Только когда они отошли на несколько кварталов и оказались на тихой улице, сестра Йорнира наконец не выдержала (Леголас боялся, что это произойдет намного раньше, но похоже, девочка была достаточно умной) Она вцепилась в занавес на носилках и жалобно выдохнула:
- Пожалуйста... пожалуйста... остановитесь...
Вообще-то, делать этого вовсе не стоило, но Йорнир несмотря на общие протесты приказал остановиться. Выпрыгнув из носилок, он обнял девушку – вот тут она и разрыдалась. Он осторожно гладил ее по плечам, вытирал слезы и шептал что-то, как маленькому ребенку, не обращая внимания на торопивших его друзей.
- Я боялась, что тебя уже нет в живых, - всхлипнула она. – Я так плакала. Азнатор... Азнатор говорил ужасные вещи. Он... Но почему ты здесь? И кто эти... твои друзья? Йор, я ничего не понимаю.
- Малышка, прости... прости, что не мог помочь тебе. А еще прости, но сейчас не время для спокойных разговоров. Я все расскажу тебе позже. Сейчас просто поверь, что это и правда друзья. Они нам помогут... и мы поможем им. Главное теперь – выбраться из города и добраться до корабля.
- Корабля? –воскликнула молчавшая до сих пор Умита. – «Решительный»... он цел? Кто привел его сюда?
- Мы привели, капитан, - тихо ответил Гран. – Йорнир взял командование на себя - и мы пошли за ним.
- Ну и глупо! Неужели вы не понимали, что это безнадежная затея, что нельзя жертвовать многими из-за одного? Ты... - она повернулась к Йорниру. - Ты рисковал моим кораблем! Вечно вы люди...
Йорнир не стал дальше слушать, он закрыл рот урсе единственным доступным ему способом – поцелуем. От удивления ли или по другой причине – но та совсем не сопротивлялась. Никто не посмел торопить теперь, и прошло изрядное количество времени, прежде чем Умита перевела дыхание. И пробормотала:
- Спасибо... Но не надейся, что и дальше будешь командовать моим кораблем!
- И не мечтал, мой капитан – улыбнулся человек, но тут его прервало вежливое покашливание двура. – Да, действительно, надо спешить. Остальные ждут нас в одном квартале от ворот. Постараемся добраться туда раньше погони.
- Думаю, мы все еще можем пользоваться носилками как прикрытием, - сказал Леголас. – Йорнир, садись и возьми собой Орини... да, и Умиту, пожалуй, ее вид может вызвать подозрения. Мы – ваш эскорт.
Таким образом, они двинулись дальше все тем же порядком – носилки, а следом – несколько существ в рабских ошейниках. Настолько привычное зрелище для столицы, что даже половина команды, ждавшая их недалеко от ворот, поначалу не обратила внимания на процессию. Возгласы радости, раздавшиеся, когда они подошли ближе, были не долгими. Уже можно было расслышать крики погони. Теперь, когда друзей стало больше, носилки двинулись вперед гораздо быстрее.
Вот и ворота. Леголас изо всех сил сжал под плащом кинжал. Если их сейчас задержат – подоспеет дворцовая стража, и тогда... Но им опять повезло. Йорнир приказал стражникам на воротах выпустить их, и было это сказано таким привыкшим к повиновению голосом, что те, кажется, и не задумались, зачем знатному господину покидать город посреди ночи с такой оравой рабов. А может, это было здесь обычным делом? Эльф тоже не стал задумываться – нужно было спешить вперед. Отойдя в темноте от ворот, они наконец оставили носилки и бегом бросились в сторону бухты.
Леголасу очень хотелось верить, что они успеют без приключений добраться до бухты и сесть на корабль, но весь его опыт говорил, что так не бывает. К тому же шлюпка у них одна, ей понадобится несколько рейсов, чтоб отвезти всех, а это время... слишком много времени. Он попытался прикинуть размер погони, потом выбросил это из головы – лучше быть готовым к худшему.
Они бежали свернув с дороги, срезая, где возможно, углы, продираясь через кустарник в слабой надежде сбить погоню со следа. Для эльфа этот путь был, конечно, несложным, но его спутники... Гном пыхтел все громче и ему вторил ковылявший рядом варф. Двур был тяжеловат для бега, да и Умита, обычно неутомимая, очень быстро начала хромать – плен дался ей не так легко. Йорнир пытался помогать одновременно сестре и любимой, при этом не выпуская из рук оружия, эльф же все чаще поглядывал на свой лук, принесенный друзьями.
Они все-таки успели добраться до бухты, и спрятанная шлюпка спокойно ждала их там, и в ответ на зажженный двуром огонь, в море, не очень далеко от берега, вспыхнул ответный свет – «Решительный» ждал их. Но кусты уже трещали совсем близко, погоня шла по пятам и не было никакой возможности отплыть всем. Йорнир все же попытался заставить урсу отправиться на корабль вместе с его сестрой и частью команды. Он уверял, что они смогут отбиваться от преследователей пока не вернется шлюпка, но Умита лишь зашипела на него, совсем по-кошачьи, и выхватив у кого-то меч, стала рядом с человеком, плечом к плечу, как тогда, в бою на палубе.
Лук был только у Леголаса, зато эльф в совершенстве владел умением стрелять на слух. Когда погоня подошла совсем близко, он сделал друзьям знак молчать. Прикрыв глаза, он выпускал одну стрелу за другой – и почти за каждым выстрелом следовал отчаянный вскрик.
Но стрел было мало, а людей много. Вот они выскочили на песчаный берег бухты – в основном это были солдаты дворцовой стражи, но командовал ими... Йорнир даже зарычал – командовал ими его старый враг, Азнатор.
Леголас сразу понял – преследователей слишком много. Может быть они смогут отбиться – его друзья уже показали, что умеют сражаться отчаянно, не щадя своей жизни. Вот именно – не щадя. Даже если они победят – сколько жертв будет? Многие ли из них доберутся до корабля? Эльф отчаянно искал выход, он устал от крови. А выход, казалось, нашелся совершенно случайно. Леголас до сих пор считал, что предания о народе эльвов сохранились только у нечеловеческих рас. Он понял, что ошибался, когда один из солдат вдруг вытаращил глаза и указывая на него, закричал: «Эльв! Эльв! Они вернулись!»
Как ни странно, первой среагировала на это «открытие» Орини. Йорнир не зря столько раз говорил друзьям, что его сестра – очень смышленая и хорошо образованная девушка. Бесстрашно шагнув вперед, она подняла руку:
- Слушайте, люди! Перед вами действительно эльв. Посланник своего народа, посланник тех, кто лучше нас. Разве не знаете вы, что это эльвы научили людей всему, что мы умеем. Они делились с нами своим знанием, они передали нам свою магию... а когда люди стали забывать об этом и считать себя лучшими – они ушли, скрылись. И вот теперь – один из них вернулся. Так неужели же мы снова подведем наших учителей? Неужели мы опять разочаруем их, откажемся от их помощи и дружбы? Кое-кто из людей действительно задумался, но слишком немногие, остальные лишь насторожились. «Еще бы,»-подумал Леголас.- «Когда век за веком считаешь себя венцом творения – захочешь ли, чтоб появился кто-то умнее тебя?» Похоже, взывать к их совести бесполезно. Та же мысль пришла в голову Йорниру. Но он знал, что гораздо сильнее совести у людей развито чувсто страха, поэтому он шагнул вслед за сестрой и поднял руку, повторяя ее жест.
- Подумайте... подумайте, люди. Эльвы научили нас наукам и магии... но ведь не всему, что они умеют. Всем известно, что никто не может превзойти эльва во владении оружием и заклинаниями. Неужели вы хотите навлечь на себя гнев могущественнейшего из воинов-магов?
Леголас подумал, что его друг, пожалуй, перестарался. Ну в самом деле – он же не владеет магией, не сможет даже изобразить что-нибудь. Но он видел, что на солдат этот аргумент подействовал гораздо сильнее, чем призывы к совести. Все больше рук с мечами и секирами неуверенно опускались, все больше лиц задумчиво и испуганно хмурились.
К сожалению, это видел и Азнатор. Он понял, что теряет контроль над солдатами. Вне себя от гнева он выхватил у ближайшего солдата короткое копье и метнул в того, кто опять нарушал все его планы – в Йорнира. Он проделал это молниеносно, человек не успел среагировать. Никто не успел – кроме Орини. С легкостью и быстротой прирожденной танцовщицы она прыгнула, отталкивая брата. И все же – недостаточно быстро. Тяжелый отточенный наконечник царапнул плечо Йорнира... и неостановленный, воткнулся в грудь девушки.
На мгновение все замерли. Даже Азнатор не мог отвести глаз от хрупкого тела, вдруг качнувшегося и осевшего на руки брата, заливая их кровью. Мгновение, а потом Йорнир вскочил и совершенно молча кинулся на врага. Он не взял оружия – он набросился на человека с голыми руками, и отмахнувшись от меча, словно от мухи, сжал изо всех сил руками горло Азнатора. Хрип, короткий хруст – и старой вражде пришел конец.
Но Леголаса это не волновало. Быстрым движением опустившись на колени, он положил ладонь на грудь девушки и, напрягая все силы пытался удержать жизнь, вытекавшую из нее горячими струйками. Король Трандуил многому научил своего сына, но даже он не умел творить чудеса. Второй раз за несколько дней эльф почувствовал свое бессилие перед лицом смерти. Он поднял глаза, взглянул на подошедшего Йорнира и покачал головой. Человек так же молча уткнулся лицом в волосы сестры. Ее глаза были открыты, а лицо спокойным, совсем детским. Леголаса вдруг охватила несвойственная ему ярость, отвращение к людям, которые могли сделать это. Забывшись, он вскочил на ноги и выбросил руку по направлению к солдатам: «Вы... Она же только ребенок. Ребенок!»
Он не понял сначала, почему стражники как один отшатнулись, почему так исказились их лица. Как всегда в минуты потрясения он забыл все языки кроме родного. А люди вдруг дрогнули и побежали, потому что перед ними возвышался могучий воин-эльв, и глаза его горели как звезды, а с губ срывались странные заклинания. Люди побежали, и бежали не оглядываясь, ведь все знают – магия эльвов действует на больших расстояниях.
Вот так и получилось, что друзья остались в бухте победителями без боя. Но никто не праздновал эту победу. Йорнир оплакивал сестру, и Умита молча обнимала его за плечи. Леголас тоже грустил, но глядя на эту пару, он чувствовал уверенность, что теперь их ничто не разлучит. Они будут вместе, и может быть, найдут способ изменить отношения рас и восстановить былое равновесие. А его время в этом мире подходило к концу. Сегодня ночью, точнее – на рассвете Гэндальф появится, чтобы вернуть эльфа и гнома в Арду. Кстати...
- Умита... Я знаю – ты помнишь наизусть все побережье материка. Сможете ли вы высадить нас с Гимли на берегу возле Ладонны? И сколько времени уйдет на это?
- Да, конечно... там нет бухты, но всегда можно воспользоваться шлюпкой, - удивленно протянула урса. – «Решительный» доберется туда за два часа. Но почему?
- Потому что сегодня нам придется проститься, - грустно улыбнулся эльф. – Капитан, согласитесь ли вы отвезти нас в это место? Там нас с Гимли будет ждать друг.
- Неужели ты сомневался, Леголас? После того, как вы спасли меня... – Умита чуть не обиделась по-настоящему, и эльфу пришлось успокаивать ее.
Все дальнейшее было просто. Они перебрались на «Решительный», были подняты паруса на уцелевшей мачте, и корабль двинулся на север. Спустя еще пару часов Леголас разглядел ту самую полоску песка вдоль леса, где его нога впервые ступила на сушу этого мира. Он и Гимли простились с командой – а самые близкие друзья сели и в шлюпку – чтобы проводить их до берега.
Никогда эльф не любил прощания. В такие времена он начинал ощущать бремя своего бессмертия. Он никак не мог найти подходящих слов, когда Йорнир шагнул и крепко обнял его.
- Прощай, брат, - шепнул он. – Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь. И благодаря тебе я нашел то, что дороже жизни.
- Прощай, Леголас, - вздохнула Умита. – Знай, что мы всегда будем тебя помнить. - Может ты не эльв, но нам будет легче теперь... когда мы знаем, что где-то есть такие, как ты, - выдохнул немногословный двур.
Были еще объятия и пожатия крепких рук, и слова, и даже спрятанные слезы. Но, наконец, гном и эльф остались одни на берегу. Молча сели они на песок и долго провожали глазами силуэт корабля, пока он не исчез среди волн. Яркие звезды светили с небес, ночь катилась к рассвету. Друзья не говорили – они словно мысленно прощались с этим миром, ведь оба оставили здесь что-то очень дорогое.
Они не знали, что в далекой столице Правитель, покалеченный урсой, но живой, придя в себя, приказал во что бы то ни стало схватить мятежников. Что все, бывшие на приеме, сочли своим долгом участвовать в погоне. Что за городом они наткнулись на бежавших в ужасе стражников и заставили их вернуться на берег. И там, в кустах, они нашли солдата – раненного, но в сознании – который слышал разговор Леголаса с Умитой. Конечно, даже верхом погоня не могла соревноваться в скорости с кораблем, но это не было необходимо. Личный маг правителя с помощью сложных заклинаний смог связаться со своим коллегой в Ладонне и передать ему приказ.
Эльф и гном не знали, что отряды были разосланы в обе стороны от города, и поэтому появление из леса вооруженных людей застало их врасплох. Но не настолько, чтобы сдаваться без боя. В который раз друзья стали спина к спине, с оружием в руках и приготовились отбиваться, хотя ситуация явно была безнадежной. Леголас еще успел поднять глаза к небу и увидеть, что на востоке его цвет стал из черного аквамариновым, но тут люди кинулись вперед, и эльф перестал думать. Этот бой был похож на сотни других – и не похож. Слишком обидно было умирать здесь, вдали от родного мира, когда дорога домой была так близка. Это чувство, ощущение неправильности, бессмысленности происходящего дало эльфу силу, гнома же подпитывала горечь и ненависть к убийцам любимой. Два кинжала и один топор свистели в воздухе, выписывая смертоносные узоры, и немало тел уже упало на песок, заливая его кровью.
Но это напряжение всех сил и чувств не может длиться долго и никакая ловкость не поможет двоим победить сотню. Все светлей становилось небо, все большей тяжестью наливалось оружие в уставших руках. Рана на голове гнома опять кровоточила, и он хромал. Эльф чувствовал, что кровь течет по телу из царапин на боку и груди, но это были еще пустяки. Гораздо хуже пришлось, когда чья-то секира задела руку – на счастье левую. Пришлось обходиться одним кинжалом. Люди поняли, что сопротивление слабеет, и стали наседать смелее.
Леголас чувствовал, что надежда покидает его, что потеря крови лишает последних сил. С трудом он отвел удар очередного нападающего и тут его взгляд упал на море. Там, в полумиле от берега его внимание привлекла какое-то движение. Эльфийское зрение или вновь вспыхнувшая надежда помогли разглядеть белоснежную лодку и фигуру в сером плаще.
- Держись, Гимли, Гэндальф идет,- крикнул он. Точнее, ему показалось, что крикнул. На самом же деле почти никто не услышал похожих на стон слов. Люди видели лишь, что победа близка. Но Леголас решил, что хоть один из них обязан уцелеть и, собрав последние силы, кинулся вперед.
Он отвлек внимание большинства людей на себя и дал гному передышку. Но этот рывок стоил ему дорого. Сознание ускользало, и эльф пропускал удары, которые раньше легко бы отвел. Наконец он пошатнулся и упал на одно колено. Люди издали победный клич, который тут же превратился в крики ужаса. Потому что из приблизившейся лодки метнулся вперед слепящий луч, и ветки за спинами вспыхивали, и песок под ногами плавился, а над водой плыла огромная фигура из серого дыма, и угрожающе поднимала посох.
Но Леголас всего этого уже не видел. Не чувствовал, как подскочивший гном тряс его за плечи. Не слышал зовущий голос мага. Тьма накрывала его, уносила куда-то, и вдалеке ждал теплый свет.
* * *
Лодка неслась по волнам прямо в восход, и волшебный ветер наполнял парус. Впереди уже начинал собираться туман – верный призрак границы между мирами. В лодке, прямо на полу сидел гном и держал на коленях бессильно болтающуюся голову друга. Иногда он поднимал глаза к сидящему на корме старику и, в который раз, спрашивал:
- Он ведь выживет, Гэндальф? Он не может умереть!
Маг хмурился и жевал мундштук незажженной трубки:
- В Благословенном крае эльф может выжить даже с такими ранами, - и он опять уставился вперед, чуть трогая рулевое весло.
Тогда гном снова склонялся над раненным другом, сжимал его руку, и шептал чуть слышно:
- Держись, дружище. Держись. Ты так стремился в этот свой Аман, ты так тащил туда меня. Так не сдавайся в последний момент. Держись, Леголас, держись.
Что-то застилало глаза - то ли туман Преграды, то ли просто слезы, но все же гном разглядел, как едва заметно шевельнулись губы Гэндальфа, и разобрал: «Только бы успеть...»
<<На предыдущую
На главную
